Записки Деда. Мы – «воронинцы»

Общительность – моя яркая черта с самого детства. Поэтому судьба иногда сводит меня с очень интересными людьми. Так и последнее знакомство оказалось весьма удивительным. А вылилось оно в «Записки Деда», которые теперь будут время от времени выкладываться в рубрике «Жизнь» или других.

Человек, пишущий рассказы, которые вы, надеюсь, с тем же, что и я, неподдельным интересом будете читать, пережил сам все события, о которых вспоминает. С моей стороны была лишь небольшая корректура. Стиль автора сохранён и лексика тоже. Изменены лишь имена. А если кто-то и узнает себя или друзей, то комментируйте после текста.

Записки Деда

Мы – «воронинцы»

«Капитан Воронин» – это нагромождение железа не пролетарского происхождения, которому придана форма утюга, 55 года выпуска. Способно некоторое время не тонуть.

Если смотреть издали, то на мачте, а мачта – это такая железная палка, которая ставится  торчком,  и на которую цепляют всё, что сбросили бы с парохода, если бы её не было. Итак, на мачте можно вверху заметить скворечник, подвешенный, по всей вероятности,  в  один из первых дней после отмены в Финляндии сухого закона.

Судя по всему, в тот же день ему ухитрились пришпандорить 2 винта впереди, а не сзади как у нормальных ледоколов, а рабочие, шедшие на фабрику, выпускающую фортепиано, ошиблись проходной и настлали  палубу «Воронина» красным деревом. Между прочим, эти самые доски из ценного дерева мы очень любим при обледенении долбить пешнями и ломами. А поскольку в кают-компании шахматные столики из карельской берёзы, то очень даже приятно грохнуть с протяжкой дубль-пусто так, чтобы проснулся  даже второй штурман Коля Склёваный.

Но всё это мелочи. Главное, мы – «воронинцы» – народ дружный и исключительно сплоченный настолько, что к концу арктической навигации становимся похожими друг на друга,  как однояйцовые близнецы. Приезжающие к нам жёны отличают нас не по лицам, а только по надписям на каютах.

У нас был случай, когда  третьего штурмана сделали вторым, а он забыл сообщить об этом жене. Несчастье  не произошло только потому, что новый второй штурман вспомнил: обнимать свою жену длины рук хватало…. И, кажется, он был женат всего раз.

Мы – народ выносливый, да и как тут не будешь им, если лютые морозы как зажарят с  поутрия, так до поздней ночи, и с поздней ночи – до заутрия, а поскольку у нас день совершенно невозможно отличить от ночи, то и мороз жарит беспрестанно 24 часа, и вся недолга.

В последнее время не только водолазы, но и штурманы с радистами беситься начали.

Пожрать мы любим…. Осетринку, стерлядку, мясца телячьего свеженького рябчиков, куропаток…. Правда, мясо, хранившееся в холодильнике  полгода, уже похоже на вафельное полотенце, а вместо бананов, апельсинов и киви – потребляем витаминизированное блюдо под кодовым названием «Имам баялды». Невестам по секрету сообщаем, что это икра, правда,  баклажанная 3-хгодичной  выдержки.

Мы гостеприимны: наша продуктовая лавка всегда полна людьми, а иногда и продуктами. Гостей мы предпочитаем не кормить, а поить. Дозы, которыми мы потчуем гостей, хватило бы,  чтобы от одной-единственной у черного африканского носорога хвост отвалился. Гости с «Воронина» не уходят – их уносят,  или они сами расползаются прежде, чем мы проявим инициативу налить посошок на дорожку. От этого посошка, надо сказать, они полностью теряют способность самостоятельно передвигаться и соображать, где море, где причал, но, если вы увидите, что 10-метровое пространство между «Ворониным» и соседним пароходом  пытается  преодолеть какая-то личность, взгляните в его волевое лицо. Вы увидите, что такой человек полезет на амбразуру, но от посошка не откажется. Это «Воронинец», а воля и целеустремленность в его взгляде сияют ярче, чем у шахтера лампочка на лбу в самом тёмном штреке.

Мы,«воронинцы», народ простой. Скажите, пожалуйста, зачем ледокольщику интеллект? Только отягощение уму и вред геройству. Умный человек при отсутствии геройства в лёд не полезет.

Любимый наш зверь – зубр на этикетках.

Мы – исключительно весёлый  и жизнерадостный народ. Веселый потому, что все 8 месяцев  арктической навигации быть грустным невозможно, а жизнерадостный потому, что поневоле возрадуешься, когда после четырёхчасового аврала на сорокаградусном морозе, а затем ревизии в тёплой каюте, обнаружишь, что все члены на месте и в целостности.

Разумеется, мы все спортсмены. С вертолетного иллюминатора  можно  иногда  увидеть, как с борта ледокола ссыпаются штук 80 бород, усов, шуб и валенок и несколько  часов подряд носятся по льду за любым, движущимся,  предметом: бочкой, мячом или нерпой. Наша мечта – благословенный теплый берег, пахнущий котлетой по-киевски, ящиком пива и прической «бабетта»….

Продолжение следует… «Записки Деда. Вор на ледоколе»