Клиническая смерть. Из личного опыта Ренэ Пасароу

Ренэ Пасароу была одна из первых, чья клиническая смерть стала достоянием общественности. О её опыте клинической смерти заговорили СМИ. Ренэ говорит, что об опыте клинической смерти сложно говорить человеческими словами, так как мы привыкли думать и жить в измерении ограниченного времени и пространства. В том другом измерении нет времени и нет пространства.

Тема клинической смерти до сих пор до конца не изучена в научных кругах и существует множество гипотиз и опровержений этого опыта. Некоторые утверждают, чтк ОКС (опыт клинической смерти) вызван принятием желаемого за действительное, однако, по словам Рене, у людей самые различные желания, а переживания ОКС очень похожие вне зависимости от различных культур, религий, верований, или их отсутствия, людей.

Многие утверждают, что ОКС, это галлюцинация. Однако при галлюцинации люди воспринимают реальность в «перевёрнутом» виде, а во время ОКС человек имеет более осознанное, более живое и точное восприятие реальности. Есть мнение, что ОКС вызван отсутствием доступа к кислороду, однако есть люди, прошедшие ОКС под кислородной маской.

Клиническая смерть — это страшно…, страшно любопытно!

Ренэ трижды перенесла ОКС: в 6, 16 и 17 лет. Оба случая, в 16-ти и 17-летнем возрасте, она находилась на операционном столе, и врачи констатировали её смерть.

В мае 1967 года, сидя за столом с матерью и подругой, Ренэ почувствовала, что что-то вытягивает её сознание (душу) из тела. По дороге в больницу, Ренэ перестала дышать. Она слышала сирену пожарной машины, и ей хотелось спокойствия, но она знала, что ей нужно бороться за жизнь. Устав от борьбы, она сдалась воле Создателя и почувствовала, как сознание передвигается в район сердца и выходит. Девушка испытала ощущение умиротворения, смирения и спокойствия (говоря о своём опыте, Ренэ нечаянно роняет микрофон, и смущаясь с улыбкой добавляет: «К которым у нас нет доступа в нашем измерении…»).

В ту же секунду Ренэ оказалась вне тела и ощутила саму себя. Показалось, как будто до этого она никогда не была сама собой, живой. Она осознавала не только себя, но всех людей вокруг неё, их мысли, чувства, стремления. Она ощущала, что одновременно была всеми этими людьми: своей матерью, пожарными, подругой… Царила атмосфера печали, катастрофы, шока. Она видела, как один из пожарных закричал: «Мы её потеряли, нет пульса». А другой пожарный подумал: «Я не могу этого допустить», у него тоже была жена и дочь чуть младше Ренэ, и он понял, что не смог бы объявить жене о смерти дочери.

Ренэ пыталась докричаться до них, что всё в порядке, что она жива, что у них не настоящая реальность, а настоящая только та, в которой она находится, и что люди не расстаются после смерти. Никто её не слышал. Ренэ попыталась предупредить их о маленьком ребёнке, который недалеко отсюда вышел на дорогу, и что, если он увидит бледное тело, лежащее на обочине дороги, это его напугает. «Я не могла до них дотронуться, у меня не было голоса и места в этом измерении. Тогда я позвала Бога, чтобы он забрал меня Домой», — делится опытом Ренэ.

Душа девушки начала подниматься, видя под собой дома, улицу и всю Землю. «Я видела, что ничто не существует само по себе, без причины, и что не было ни одной незаметной мысли. Я видела, что мы все ответственны за состояние Земли. Земля была единой, и мы — люди были едины», — говорит Ренэ.

Она видела, что всё сущее имело начала в Истоке, и что вся физическая реальность была отражением этого Света и Любви. Не было ощущения «я», Ренэ видела, что она — это лишь одна нота в симфонии жизни. Её существо запело «Я есть», но не как эго, а как утверждение Бога.

Ренэ начала двигаться к источнику Света, который пронизывал всё сущее. Она вошла в туннель. Это было ограниченное место темноты и смущения для многих душ. Она не могла им помочь, но помолилась за них. Любовь милосердия и сострадания перемещала её по этому туннелю. Она подумала: «Я буду одна?» и в ту же минуту, она соединилась со своим дядей, который умер полтора года тому назад.

Воссоединение с дядей

Это было воссоединение, но не такое, как на Земле, когда люди могут только обнять друг друга. Это было соединение энергий, как если две частички образуют единое целое. Она знала и чувствовала всё, что он когда-то думал и чувствовал, и все его духовные качества. Это касалось и её: дядя мог видеть и ощущать всё, чем она была, что когда-либо думала, чувствовала, и все её духовные качества. Это было очень радостное переживание, но Ренэ чувствовала, что её зовёт Дом, нечто более возвышенное.

Море света

Море света её перемещало. Чтобы хоть как-то описать море света, Ренэ просит представить, что каждый атом тела превратился в солнце, и каждое из этих солнц пело и приветствовало её, Ренэ, в этом измерении. То была песнь красоты и безусловной любви. Это не была человеческая любовь, а чистая, глобальная, безусловная, альтруистическая, творческая любовь. Ренэ перемещалась на волнах этого света и внезапно вошла в самый его центр. «Для меня это был исток всех истоков, суть всех сутей…», — говорит Ренэ.

«Войдя в самый центр света, я ощутила, как иллюзия отдельного, индивидуального бытия перестала существовать. Это был пик всего, о чём вообще можно мечтать: просто быть ничем в этом милосердном мощном и невероятно красивом свете. Мне казалось, что я находилась в этом свете вечность. Потом меня опять собрали вместе, как индивидуальную сущность, как если бы собрали человека из песчинок на берегу. Я вновь знала себя, какая я есть».

Обзор жизни

Далее последовал обзор жизни, но это не был обзор, как мы понимаем человеческим мышлением, это было, как если бы Ренэ вновь переживала события всей своей жизни, но не только со своей точки зрения, а с точек зрения всех живых существ с которыми она входила в контакт, или на которых повлияла. Она внезапно осознала, что ничто не прошло незамеченным, ни одна мысль, ни один мотив. Ренэ осознавала, что каждую секунду, каждая душа озарена светом Истока, и что ни один человек не может дать столько, сколько даёт Исток, даже если он пожертвует своей жизнью ради человечества. Это было похоже на то, как если бы кто-то бросил камень в озеро, но это действие повлияло на всех живых существ одновременно. Каждый добрый, не эгоистичный безусловный поступок создавал добродетель; каждый эгоистичный акт превращался в ничто, как будто человек был мёртв, а каждый жестокий поступок становился очень болезненным.

«Я осознала, что самые лучшие из моих поступков не были связаны с овладением чем-то, знакомством с кем-либо или с какой-то наградой, или достижением чего-либо в этом материальном мире» — говорит она. Будучи подростком, Ренэ каждое лето работала с умственно отсталыми детьми. Один мальчик был особенно трудным, и никто не хотел с ним иметь дело. Однажды Ренэ посадила его на скамью и сказала ему, что его очень любят, что он особенный и важен для всех. Никто не обратил внимание на этот поступок, и даже сама Ренэ о нём забыла до ОКС и обзора жизни. Этот миг проявления чистой любви, в глазах Бога дороже, чем даже получение Нобелевской премии или пост президента. Был важен даже не сам поступок, а его мотивация.

Ответы на вопросы

В детстве Ренэ много болела и проводила в кровати много времени, заполняя чтением газет и книг. Она начала задаваться вопросом: «Куда мы, как человечество, движемся? Почему мы готовы уничтожать друг друга? Зачем мы создаём столько оружия и почему ненавидим друг друга?»

Ренэ увидела путь каждого человека, от времени неандертальцев до Ренессанса и сегодняшнего дня (1960 год) и поняла, что люди находятся в зрелом состоянии. Каждая душа должна найти мир внутри самой себя, все народы и этнические группы должны прийти к взаимопониманию и взаимному приятию. Она видела, что человечество вошло в этап, когда ему предстоит разрушить старые парадигмы и структуры, чтобы войти в новую эпоху сосуществования, на социальном и духовном уровне.

Ренэ видела, как с всё большим разделением людей на основе политических партий, религиозных систем, этнических групп, национальностей, социального статуса, образования, появилась группа праведников, людей, которые начали строить новую цивилизацию.

Ренэ видела реку света и золотой город. В том пространстве Ренэ также видела группу добрых людей, она всех их знала, хотя на Земле не была с ними знакома, и среди них был один мужчина с которым она была особенно близка. Она потянулась к нему, но Голос сказал: «Ещё не время…»

Ренэ вновь очутилась в туннеле, испытав великую скорбь, которую она описывает, как архетипическую (древнюю скорбь всего сущего на Земле). Тогда Ренэ увидела, как, наконец, приехала скорая помощь, её тело поместили в коляску и отвезли в больницу. У тела не было пульса, и полная остановка сердца. Ренэ всё это наблюдала со стороны под присмотром своих наставников, видела, как её мать садиться на переднее сидение скорой помощи.

Наставники подтолкнули Ренэ в пространство машины скорой помощи, когда её сознание слилось с сознанием её матери. Она ощущала, как если она сама была матерью, а умерла её дочь. От чрезмерной боли Ренэ вылетела из машины и наблюдала весь процесс езды до больницы сверху.

Молодой усталый врач начал работать над телом Ренэ, пытаясь его оживить. Но потому что он делал это безразлично, без тепла и заботы, душа Ренэ потеряла к этому интерес, и ушла из больничной палаты.

Душа Ренэ переместилась по коридору туда, где сидели две её подруги и обсуждали происходящее. Ренэ попыталась передать им своё ощущение лёгкого возбуждения и радости в момент смерти, как это «здорово умирать», и одна из её подруг начала хихикать от воодушевления, но сразу же смутилась от своей нетактичности. Ренэ вновь разочаровалась, что не может передать свои чувства людям, находящимся в физической оболочке. Потом Ренэ попыталась успокоить свою маму, передать ей, что всё происходит, как и должно, и что они никогда не расстанутся и будут вместе, и что Любовь есть истинная реальность, и что жизнь и смерть ничего не значат. Похоже, что мать Ренэ ощутила присутствие дочери и успокоилась.

Безразличие и не безразличие

В ту минуту по коридору пробежал семейный доктор Ренэ, который лечил её с 8 лет. Он был настоящей «сельской тыквой», каким Рень шуточно описывает его: очень энергичный, грубый на язык, но добрый в душе. Ему не нравилось, когда умирают молодые пациенты, особенно те, которых он осматривал ещё в первую половину дня. Он принял это за личное оскорбление, поэтому сделал выговор врачу, который безуспешно пытался оживить Ренэ. Доктор закричал: «Черт побери, где же она?», и сам взялся за работу. Это насмешило Ренэ и её спутников, так как семейный доктор также не осознавал, что Ренэ была совсем рядом и всё наблюдала.

Оживление тела

Именно потому, что смерть Ренэ не была безразлична семейному врачу, он не хотел, чтобы она умирала, душа Ренэ не могла уйти из палаты, и ей пришлось наблюдать весь ужасный процесс оживления своего тела, который она воспринимала, как свою смерть. Ей очень не хотелось возвращаться в физическое тело, полное ограничений, возвращаться в этот мир темноты, мир радости, но и страданий, мир, в котором никогда нет ощущения безусловной любви и света. Мысль, что врач оживит её тело, ужасала Ренэ.

Процесс оживления тела, как известно, резок и груб. Доктор стал давить на её сердце, заставлять его ожить с помощью электроразряда и вкалывать адреналин. Он даже намеревался сделать укол адреналина прямо в сердце, но решил попробовать ещё один укол в тело. «В тот момент оживления тела, когда сознание соединилось с телом, я воспринимаю это, как момент моей смерти. Это был самый тёмный момент в моей памяти. Я вернулась в тёмный мир, мир, где нет бескорыстной любви, где люди борются друг с другом ради личных достижений. Это мир заблуждения, боли и страданий», — вспоминает Ренэ.

Потом пришла медсестра, чтобы проверить пульс Ренэ. Она была груба, но Ренэ ощущала по отношению к ней любовь. По началу Ренэ словно существовала в двух мирах одновременно, она ощущала свет вокруг себя, но постепенно стала больше ассоциировать себя с телом, с материальным измерением. Она хорошо помнила, как ей не хотелось возвращаться в тело, которое она воспринимала, как тюрьму. Девушка попыталась почувствовать свои конечности и обнаружила, что может ими двигать. Eё охватила глубокая скорбь от того, что она вновь «жива», и у неё полились слёзы. Услышав, как дочь плачет, пришла мама. Ренэ рассказала ей, что умерла, и что видела дядю, её брата.

На следующее утро в палату ворвался разъярённый семейный врач, который предположил, что Ренэ, будучи подростком, вероятно пила пиво после лекарства, что привело к смерти, и стал кричать на неё: «Что ты о себе вообразила?». Ренэ, будучи скромной и стеснительной 16-летней девушкой, не выдержала и закричала на врача: «Это я должна спросить, что Вы о себе думаете? Я была мертва, а Вы настояли на том, чтобы вернуть меня в это тело!!» Доктор был в шоке. Он кончено считал себя великим медиком, а в глазах Ренэ, он, конечно, же был «великим убийцей».